Выготский. Структурная психология

Л. С. ВЫГОТСКИЙ

СТРУКТУРНАЯ ПСИХОЛОГИЯ1

Европейская психология переживает глубокий кризис. Было бы большой ошибкой изображать дело так, будто на Западе в психологии все незыблемо и спокойно, и только в Америке и СССР происходит радикальная перестройка психологии на новых началах. На самом деле радикальная перестройка происходит и в европейской психологии, но, разумеется, там кризис принимает совершенно иные формы, в зависимости от огромной исторической традиции, от господствующей идеалистической философии и еще более глубоко лежащих причин.

Сущность психологического кризиса заключается в борьбе материалистических и идеалистических тенденций, которые столкнулись в этой области знания с такой остротой и силой, с какой они сейчас не сталкиваются, кажется, ни в какой другой науке. Борьба этих противоположных тенденций оформилась с такой ясностью, что многие психологи-идеалисты, развивая идеи Дильтея и Мюнстерберга, защищают ту мысль, что современная психология должна расколоться на две отдельных, самостоятельных и независимых друг от друга науки, которые она неправомерно объединяет в себе.

Эта дуалистическая концепция психологии является, с одной стороны, уступкой стихийному материализму

естественно-научной, физиологической психологии, а с другой — попыткой сохранить безраздельное господство идеалистической теории в психологии духа. Богу воздается богово, а кесарю — кесарево.

Каждая из двух психологий, согласно этому взгляду, обладает своими задачами, своим методом и своим особым предметом исследования. Одна — это каузальная, естественно-научная психология; другая — телеологическая психология, как основная наука о духе. Шпрангер (E. Spranger), наиболее яркий защитник этой идеи раскола и выделения двух самостоятельных психологий, насчитывает 5 антитетических признаков, отличающих одну науку от другой. Он противопоставляет: 1) объясняющую психологию — понимающей, 2) индуктивную — интуитивной, 3) психологию элементов — структурной психологии, 4) механистическую психологию — психологии смысловой и 5) психологию как естественную науку — психологии как науке о духе.

Другие авторы, как Бюлер (K. Bühler), посвятивший специальное исследование теории психологического кризиса, делают попытки сохранить единство психологии как науки, отведя внутри нее место для каждого из противоположных аспектов. Все антитезы, выдвинутые Шпрангером, кажутся им примиримыми под углом одной основной идеи. Они полагают, что субъективная психология переживания и объективная психология поведения, бихэвиоризм и эмпиризм, вместе с психологией культуры или психологией объективного духа, могут быть объединены как различные аспекты внутри одной и той же науки под главенством единого телеологического принципа. При этом сохраняется монизм психологии, но на основе идеалистической по существу концепции.

К числу таких попыток радикально пересмотреть

самые основы традиционной психологии и вместе с тем сохранить психологию, как единую науку, принадлежит и структурная психология (Gestaltpsychologie),1 сложившаяся в последние полтора десятилетия в Германии и завоевавшая огромную популярность во всех странах мира.

Структурная психология пытается разрешить проблему „двух психологий“ третьим способом — глубоко отличным как от дуализма Шпрангера, так и от монизма Бюлера. Этот третий путь мы и попытаемся проследить в нашем очерке.

Сущность новой психологической доктрины легче всего представить себе, если исходить из того, чему себя противопоставляет новая психология. Эмпирическая психология является, по существу, психологией элементов, и структурная психология раньше всего противопоставляет себя психологии элементарной. Эмпирическая психология предполагала, что психическая жизнь складывается из отдельных первичных и далее неразложимых элементов, как например, ощущений, чувств и т. п., что эти элементы, объединяясь в более или менее сложные группы, образуют все многообразие психических процессов, которое мы наблюдаем в нашем сознании.

Внимание этой психологии было направлено, таким образом, на отыскание этих первичных элементов и установление основных законов, по которым происходит объединение и связь этих элементов между собою. Так, например, для этой психологии является глубоко характерным спор относительно того, представляет ли собой воля некий первичный и неразложимый далее элемент, переживание особого рода, несводимое ни к элементам

ощущения, ни к элементам чувства, или, напротив, она является только более или менее сложным аггрегатом других элементарных процессов.

Ассоциационная психология является крайним выражением подобной мозаичной, или, как говорят новые авторы, психологии элементов. В ассоциации и ее различных формах видела эта психология основной закон объединения различных психических элементов в более сложные группы. Восприятие, с этой точки зрения, представлялось как сумма ощущений; представление — как более сложная ассоциация восприятий; мышление — как ассоциация представлений и т. д. Таким образом, эта психология атомизировала, расчленяла на части психическую жизнь человека и затем из этих частей стремилась построить различные сложные целые, как они наблюдаются в переживании.

Ее основная установка была аналитическая, в своих объяснениях она шла всегда от частей к целому, пытаясь постигнуть и объяснить свойство какого-нибудь целостного процесса суммой свойств входящих в его состав частей.

Против этого основного положения выступили давно многие психологи. Целый ряд психических процессов ясно указывал на то, что этот путь является неправильным для их объяснения, и что целое в этом случае не может быть объяснено из свойств частей, входящих в его состав, а должно быть раскрыто с точки зрения тех свойств, которые присущи ему именно как целому.

Так, Эренфельс в учении о так называемом „качестве формы“ пытался преодолеть это основное затруднение, создаваемое элементарной психологией. Согласно этому учению, при таких переживаниях, как восприятие и воспоминание мелодии, фигуры, ритма и т. д., помимо восприятия отдельных частей, образующих мелодию, и

объединения их, имеет место еще и особое переживание, привносимое сознанием, — именно переживание качества формы, т. е. переживание всего объединения этих элементов, как целого.

Это учение является несомненным историческим предшественником новой структурной психологии. Оба они выросли, как реакция на атомизм традиционной психологии. Однако, есть два основных момента, в которых новая структурная психология радикально расходится с учением „о качестве формы“. Первый заключается в том, что структурная психология, как говорит Вертгеймер, исходит из того допущения, что здесь мы имеем дело не со специальной, частной проблемой, но с принципиальной проблемой всей психологии, физиологии и ряда смежных наук. Эта частная проблема рассматривается новой психологией, как самая основная и самая общая.

Второе отличие заключается в том, что самое учение о переживании целого структурная психология ставит совершенно по-иному. Она отрицает, что к чисто суммативному объединению элементов в этом случае присоединяется какой-то высший процесс, который действует сверх и помимо этих элементов как какая-то прибавка, привносимая сознанием, в роде творческого синтеза Вундта и т. п.

Оба эти момента приводят нас к формулировке основного принципиально-методологического положения, составляющего фундамент всей структурной психологии.

Психологические процессы представляют собой не простое объединение элементов и суммативную связь частей, основанную на простом сосуществовании одной части рядом с другой, а являются структурами, т. е. такими целыми, которые обладают своими специфическими

свойствами, характеризующими их именно как целые и не выводимыми из свойств их частей.

Основную проблему структурной психологии можно формулировать словами Вертгеймера: „Есть сложные образования, при которых свойства целого не могут быть выведены из свойств отдельных частей и их соединения, но где, напротив, то, что происходит с какой-нибудь частью сложного целого, определяется внутренними законами структуры всего этого целого. Структурная психология есть именно это, не больше и не меньше“.1

Согласно учению структурной психологии, развитому в трудах Вертгеймера, Кёллера, Коффка, Левина и других немецких психологов, наличие таких структурных закономерностей составляет скорее общее правило, чем редкое исключение. Генетически подобные структуры являются первичными, и поэтому все учение о психогенезе, о психологическом развитии, — все равно, в каком плане мы бы его ни взяли: будем ли мы говорить о развитии животных, о развитии ребенка или о развитии примитивного человека, — все равно учение это должно строиться на признании примата стуктуры, т. е. целостных образований, определяющих свойства и функцию отдельных частей, входящих в их состав.

Основной принцип структурной психологии, как и значение этого принципа для всего учения о психологическом развитии, может быть пояснено на простом опыте, который проделал Кёллер (см. рис. 1). Опыт ставился так: домашняя курица была посажена в ящик с решеткой, так что курица могла высовывать шею и голову через эту решетку. Перед решеткой была поставлена горизонтальная доска. На ней были положены два

листа бумаги светло-серого и темно-серого цвета (II и III), на каждом листе лежало равное количество зерен. Курицу приучали клевать зерна с более светлого из двух серых листов бумаги.

Рис. 1.

Достигалось это тем, что когда курица подходила к этому листу — ей дозволялось съесть все зерна, когда же она подходила к другому листу — ее прогоняли. Оба листа при этом, конечно, менялись местами, так что каждый из них оказывался то справа, то слева от курицы. Потребовалось от 400 до 600 опытов для того, чтобы у курицы образовалась положительная реакция на светлосерый (II) и отрицательная реакция на темно-серый цвет (III), которая состояла в том, что курица подходила прямо