Ениколопов, Мешкова. Направления исследования предубежденности в западной психологии межгрупповых отношений

НАПРАВЛЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРЕДУБЕЖДЕННОСТИ В ЗАПАДНОЙ ПСИХОЛОГИИ МЕЖГРУППОВЫХ ОТНОШЕНИЙ

С. Н. ЕНИКОЛОПОВ, Н. В. МЕШКОВА

Представлен анализ основных особенностей современного состояния проблемы предубежденности в западной психологии и наиболее перспективных направлений ее дальнейшей разработки. Предложены подходы, позволяющие объединить ключевые направления изучения предубежденности применительно к концептуализации явления и методологии его исследования. На основе традиционных подходов выделены новые индивидуально-психологические характеристики предубежденной личности. Рассмотрены методы исследования предубежденности и проблемы, возникающие при их использовании.

Ключевые слова: предубежденность, авторитаризм, идентичность, враждебность, межгрупповые отношения.

В условиях экономической и социальной нестабильности активирующиеся базовые человеческие потребности в физической и материальной безопасности, позитивной идентичности и объяснении новой окружающей реальности ведут к поиску виноватого в сложившейся ситуации. Как виновные часто рассматриваются члены групп, воспринимаемых как угроза выживанию собственной группы. В современной истории есть примеры, когда механизм поиска «козла отпущения» сопровождался насилием и массовым уничтожением. Холокост в гитлеровской Германии, геноцид армян в Турции, аутогеноцид в Камбодже ([67], [68]) проходили в разных культурологических условиях, однако общим для этих событий фактором является предубежденность по отношению к группам, которые и подвергались насилию.

Проблема предубежденности широко исследуется западными психологами с 20-х гг. прошлого столетия, однако по многим вопросам исследователи до сих пор не пришли к единой точке зрения. В частности, нет единого толкования самого термина, а также генеза и связи предубежденности с поведением. Такое положение связано с тем, что исследователи работают в рамках разных парадигм, позволяющих изучить лишь отдельные стороны проблемы; сочетание этих подходов позволило бы получить комплексную картину феномена. К этому мнению приходят многие авторы (см. [6], [33], [39], [56]).

В большинстве современных исследований проблема предубежденности либо рассматривается с позиции межгрупповых отношений (когда выявляется наличие предубежденности к различным группам и анализируются стереотипы и эмоции, возникающие в зависимости от различных угроз) и теории социальной идентичности Г. Тешфела [69], либо объясняется такими индивидуальными различиями, как авторитаризм, самооценка и др. Совмещения некоторых из описанных подходов

приводят к противоречивым результатам. Так, например, К. Рейнольдс и ее коллеги, исследовавшие связь предубежденности, различных видов идентичности и авторитаризма, пришли к выводу о неправомерности привлечения концепта авторитаризма и других личностных характеристик для объяснения предубежденности [62]. Учитывая отсутствие даже рабочего определения авторитаризма, с которыми были бы согласны все исследователи, существующую неясность в измерении его психологических составляющих [16], а также выявляемые проблемы подобного рода в исследованиях идентичности и самооценки, все перечисленные психологические явления заслуживают более подробного рассмотрения с точки зрения перспективы исследования предубежденности.

ПОНЯТИЕ ПРЕДУБЕЖДЕННОСТИ

В западной социальной психологии существует различное понимание самого термина «предубежденность». Г. Оллпорт [17] рассматривал ее как оценочное суждение; (аттитюд) в отношении некоторой аутгруппы, неточное, необоснованное и обобщенное, обязательно включающее в себя аффективную реакцию. Сходное с предыдущим определением дает Р. Браун [26], уточняя, что когнитивным компонентом предубежденности являются негативные стереотипные представления о группе.

К. Кренделл и соавт. [29] рассматривают предубежденность как негативную оценку и считают, что такая оценка не обязательно должна быть сверхобобщенной, неточной и необоснованной.

Принадлежащая Г. Оллпорту [17] идея о том, что предубежденность — антипатия, проявляющаяся во враждебных реакциях, вызвала многочисленные дискуссии. В то время как одни авторы утверждают, что негативные чувства могут включать в себя страх, избегание, желание дистанцироваться, злость, отвращение, презрение, неловкость, дискомфорт [65], другие включают в аффективный компонент как позитивную реакцию на объекты предубеждения ([24], [43], [56]), так и просто отсутствие позитивных чувств по отношению к ним [25].

Следует отметить, что толкование термина «предубежденность» часто обусловлено методологическими предпочтениями различных авторов, что позволяет выделить несколько аспектов предубежденности.

Когнитивные аспекты предубежденности. В рамках когнитивного подхода к исследованию предубежденности установлено, что при восприятии категории активизируются стереотипы представлений о группе, которые и влияют на суждения и поведение индивида. Однако исследования Л. Лепоре и Р. Браун [55] показали, что связь предубежденности, стереотипов и категоризации более гибка, чем считалось ранее. В частности, с помощью процедуры прайминга было выявлено, что британские испытуемые с разной степенью предубеждения, измеряемой модифицированной шкалой скрытого и современного расизма, имеют разные репрезентации аутгруппы (афроамериканцев). Эти репрезентации одинаковы по содержанию, но отличаются по степени связи позитивных и негативных ассоциаций с категорией. Таким образом, осознанная предубежденность, декларируемая вербально, детерминирует эмоциональные реакции в отношении ее мишени даже при отсутствии какого-либо ситуационного контекста. В этом случае имеет место стабильное по времени негативное отношение к аутгруппе.

Осознаваемые и неосознаваемые аспекты предубежденности. По степени осознанности негативных аттитюдов к различным группам предубежденность подразделяется на эксплицитную и имплицитную. Обращение к неосознаваемым аспектам было вызвано изменившимся в американском обществе отношением к дискриминации. Демонстрировать открытую враждебность к некоторым группам стало считаться нарушением норм. Возникший в связи с этим эффект мотивации подавления выражения предубежденности привлек внимание исследователей. Они обнаружили несоответствие между результатами при одновременном

использовании различных методов измерения предубежденности ([23], [57]) к тем группам, которые исторически подвергались институциональной дискриминации (женщины и афроамериканцы). В соответствии с этими результатами можно выделить три вида предубежденности: 1) осознаваемую и декларируемую вербально; 2) подавляемую и выявляемую только на неосознаваемом уровне; 3) неосознанную. Подобная классификация представляется чрезвычайно важной для прогнозирования различных поведенческих проявлений предубежденности.

Эмоциональные аспекты предубежденности. В исследовании, проведенном М. Зерет и соавт. [72], было обнаружено, что иммигранты, обладающие подобными ингруппе личностными характеристиками, более негативно оцениваются в ситуации реального конфликта, чем в ситуации, имитирующей культурную угрозу.

С. Фиске и ее коллеги [40] показали, что в ситуации конкуренции в зависимости от комбинаций воспринимаемого низкого/высокого статуса и компетентности различные группы могут вызывать четыре типа предубежденности в виде четырех эмоций: жалость, зависть, презрение и восхищение, причем такие группы, как богатые и образованные люди, евреи, профессионалы, вызывают предубежденность смешанного характера — одновременно зависть и восхищение.

Социофункциональный подход к предубежденности, в основе которого рассматривались различные виды угроз, позволил К. Котрелл и С. Ньюберг [28] сделать следующие выводы: негативная оценка аутгруппы маскирует различные эмоции, типы которых, в свою очередь, зависят от категории угроз.

Несмотря на разную концептуализацию эмоциональной предубежденности в этих исследованиях (оценка и эмоция), можно констатировать их существенное сходство. Оно проявляется в том, что как оценка, так и эмоции зависят от ситуации, а значит, не носят постоянного характера по отношению к мишени и этим принципиально отличаются от эксплицитной предубежденности, изучаемой в исследовании Л. Лепоре и Р. Браун [55]. Однако исключать эти явления из проблематики предубежденности неправомерно, учитывая роль эмоциональных процессов в регуляции поведения человека.

Таким образом, предубежденность можно рассматривать как стойкое негативное отношение к какой-либо группе. Такое понимание позволяет отделить этот феномен от похожих на него явлений, носящих кратковременный характер. Нерешенной остается проблема генерализации эмоций, оценок и суждений в стойкую неприязнь. Для понимания этого явления необходимо рассмотреть подходы, объясняющие предубежденность индивидуально-психологическими характеристиками личности.

ИНДИВИДУАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

Авторитаризм. Обращение к тематике авторитаризма происходило в рамках двух различных подходов: мотивационного и когнитивного, по-разному концептуализирующих это явление.

Мотивационный подход. Одним из первых обратился к исследованию авторитаризма В. Райх [12]. Предметом его анализа стал мелкобуржуазный тип семьи, для главы которой характерны покорность по отношению к вышестоящим и господство над домочадцами. У детей, выросших в подобных семьях, формируется психологическая структура, которая представляет собой смесь беспомощности, несамостоятельности, тоски по вождю, страха перед властью, боязни жизни и мистицизма.

С иных позиций подошел к авторитаризму Э. Фромм [15]. Хотя он не отрицал роль семьи в этом процессе, все же основную роль он отвел социальному фактору, поскольку каждая семья имеет характерные признаки общества в целом. Он полагал, что в современной капиталистической системе есть факторы, которые формируют тип личности, характеризующийся ощущением бессилия, одиночества, тревоги и неуверенности. Эти ощущения находят

выход в жажде власти над людьми и потребности в подчинении подавляющей внешней силе, что составляет, по мнению Э. Фромма, основные стремления авторитарного характера.

Хотя первые теории авторитаризма были связаны с попыткой объяснить, почему и какой тип личности формировался в авторитарном обществе времен фашистской Германии, дальнейшие исследования показали, что этот феномен имеет более широкое распространение.

Первыми из исследователей, подвергших феномен авторитаризма эмпирической проверке на американцах, стали Т. Адорно [2] с коллегами. Они полагали, что восприимчивость к антидемократической пропаганде зависит от психологических потребностей.

На наш взгляд, достоинство теории этих авторов состоит в комплексном подходе к проблеме. С современных позиций его можно расценивать как сочетающий мотивацию (потребности власти и подчинения), когнитивный (шкала фашизма выявляет идеологические убеждения индивида) и характерологический (характеристики слабого Я, используемые им для описания авторитарной личности) подходы.

Таким образом, все три рассмотренные выше теории дают описание личности, подверженной антидемократической пропаганде. Характеристикой подобной личности является ее мотивационная сфера, в основе которой находится потребность власти и подчинения как следствие слабой психологической структуры. Описания этого явления позволяют соотнести предубежденность с самооценкой человека, что требует дальнейшей эмпирической проверки.

Получив большую известность и дав начало множеству исследований, объяснение предвзятости личности авторитаризмом постепенно перестало вызывать интерес. Это было связано с концептуальными и методологическими проблемами подхода Т. Адорно [9], [62]. Постулируемая им связь между авторитарностью и межгрупповой враждебностью была опровергнута рядом исследований, показавших, что враждебность к аутгруппам проявляют не только авторитарные люди. Авторитарные же личности не всегда ее демонстрируют. Однако мотивационный подход показал, как опасна для общества подверженность личности любому сильному влиянию [1].

Компоненты авторитарного подчинения исследовал Д. Остеррайх [59]. Он пришел к выводу о том, что авторитаризм можно рассматривать как: 1) авторитарные реакции, порождаемые механизмом поиска защиты и поддержки при определенных обстоятельствах, свойственные многим людям; 2) поведение авторитарной личности, не имеющей стратегий совладания со стрессовыми ситуациями для решения своих проблем, подчиняющейся авторитету, способному, по ее мнению, решить эти проблемы. Это явление имеет место по причине не только жестких практик семейного воспитания, как считалось ранее, но и гиперопеки детей в семье.

Согласно этому автору, к авторитарному подчинению приводит комплекс следующих личностных характеристик: ригидность поведения, страх перед новым и незнакомым, конформность и подчинение, враждебность и подавленная агрессия. Созданный им опросник показал негативные корреляции со шкалами открытость новому опыту и экстраверсия из личностного опросника «Большая пятерка», а также позитивные корреляции с предубежденностью по отношению к иммигрантам и женщинам. В целом теория, предложенная Д. Остеррайхом, характеризует личность, не способную к адаптации, слабую, лицемерную и манипулятивную, не склонную к открытой агрессии, боящуюся новизны и избегающую риска. Поведение подобной личности сводится к выполнению приказов.

Теория этого автора касается людей, склонных к подчинению, но не объясняет поведение авторитарной личности как носителя власти, ведущей себя ситуативно и проявляющей авторитарную агрессию в служебных и семейных отношениях.

Заслуга Д. Остеррайха состоит в том, что он показал наличие предубежденности не только у авторитарной личности (с

комплексом качеств враждебности, ригидности, конформности), но и у людей, которым свойствен страх новизны. Учитывая, что страх новизны может носить ситуационный характер, а также быть компонентом темперамента или социально приобретенной характеристикой, дальнейшее исследование предубежденности нам видится в направлении изучения этих факторов.

Когнитивный подход. Сущность когнитивного подхода состоит в объяснении поведения при помощи познавательных процессов. Считается, что впечатления о мире организуются в связанные интерпретации — идеи, суждения, ожидания и аттитюды, которые затем выступают как регуляторы поведения.

В своей концепции авторитаризма правого толка Р. Алтмейер ([18]—[21]) учел когнитивные факторы и отошел от психоаналитического объяснения. В соответствии с его концепцией, авторитарная личность правого толка характеризуется подчинением тому, кого она воспринимает как авторитет, авторитарной агрессией по отношению к тем, чье поведение, ценности и образ жизни, как предполагается, не одобряются властями, и конвенционализмом (приверженностью к насаждаемым в обществе традиционным социальным нормам и ценностям). Для измерения этого конструкта автор создал шкалу авторитаризма правого толка; по мнению многих авторов, она не лишена недостатков, выявляемых при качественном анализе субшкал [36], [41], [59]. В то же время количественные показатели шкалы как одномерного конструкта позитивно коррелируют с предубежденностью по отношению к различным группам. Однако эта связь неоднозначна применительно к тем мишеням, к которым общество относится амбивалентно. Так, высокие показатели авторитаризма правого толка коррелируют с положительными аттитюдами к мигрантам у тех людей, кто разделяет личностные ценности эгалитаризма, и с негативными аттитюдами к гомосексуалистам и афроамериканцам; не разделяющие ценности эгалитаризма проявляли негативное отношение ко всем трем группам [60]. Не зависящий от авторитаризма фактор эмоциональных аспектов предубежденности обнаружили Дж. Дакит и соавт. [32]. Таким фактором является картина мира индивида.

Современные работы направлены на выяснение связи авторитарных аттитюдов с личностными характеристиками ([32], [36]), ценностями ([34], [63]), а также их функциональным анализом [37]. Результаты этих исследований показывают, что люди, обладающие авторитарными аттитюдами, очень чувствительны к различным угрозам, даже несуществующим. Для них важны ценности, которыми являются традиции, конформность и безопасность. Они предпочитают упорядоченность, привычные ситуации и чаще видят в своем окружении враждебные и стрессогенные стимулы по сравнению с неавторитарными людьми, а также отмечают у себя наличие социально желательных качеств, что говорит об их сильной ориентации на общественное мнение. Все названные характеристики объясняют авторитарное подчинение и конвенционализм в теории авторитаризма правого толка, однако оставляют компонент авторитарной агрессии необъясненным.

Враждебность. Автор теории черт Г. Оллпорт полагал, что предубежденность — это смещенная враждебность [10]. Он считал, что предубежденность происходит из двух причин. Первая из них — враждебность как общий фактор, связанный с активацией, аффектом и познанием. Поведенческое проявление враждебности направлено на определенные цели и приводит ко второй причине предубежденности — ошибочным обобщениям [42]. Несмотря на то, что идеи эти были высказаны более полувека назад, экспериментальной проверке они подвергнуты не были. Кроме того, необходимо рассмотреть разницу между предубежденностью и враждебностью.

В западной психологии враждебность рассматривается с двух позиций. В соответствии с первой из них, враждебность —

личностная характеристика или черта, представляющая собой устойчивое длительное негативное отношение или систему оценок, применяемых к окружающим людям, явлениям и предметам [27], [66]. В основе такого взгляда на это психологическое явление находится представление о триаде Тетенса, постулирующее разделение психики на три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. К когнитивному компоненту психики относится враждебность. Отличие второй позиции заключается в том, что сама враждебность рассматривается как трехкомпонентная структура, включающая когнитивный, эмоциональный и поведенческий элементы. В рамках этого подхода под враждебностью понимается оппозиционное, антагонистическое отношение к людям, когнитивный компонент которого представлен негативными убеждениями в отношении человеческой природы в целом и убеждениями в недоброжелательности других по отношению к самому субъекту [7], [22]. Таким образом, негативное отношение к группе, т. е. предубежденность, может рассматриваться как опредмеченная враждебность.

Самооценка. Проявление предубежденности часто является следствием мотивации укрепления Я-концепции. Например, в исследовании С. Фейна и С. Спенсера угроза самооценке привела к усилению негативных оценок представителя аутгруппы, в отношении которой существовали негативные стереотипы, что, в свою очередь, способствовало повышению самооценки испытуемых [35]. Данное исследование вызывает критические замечания. Исследователи имели дело с ситуационно заниженной самооценкой; какова же она была до начала эксперимента, осталось невыясненным. Несмотря на то, что самооценка является единым образованием, в ней можно выделить разные измерения; помимо ситуационной самооценки, выделяют еще глобальную, индивидуальную и социальную [53]; также следует различать ситуативно и постоянно пониженную самооценку [5]. По данным некоторых исследований, не низкая, а высокая самооценка субъекта восприятия провоцирует аутгрупповую дискриминацию [30], [31], [64]. Все эти факты свидетельствуют о необходимости изучения влияния разных составляющих самооценки на предубежденность.

Гипотеза связи самооценки и межгрупповых отношений разрабатывается в рамках нескольких теорий.

Согласно теории социальной идентичности Г. Тешфела, (а) индивид благоприятно оценивает свою группу с целью поддержать статус группы и таким образом поднять собственную самооценку, (б) межличностное взаимодействие зависит от уникальных личностных характеристик участников, (в) межгрупповое взаимодействие определяется групповым членством. В групповых отношениях, согласно теории социальной идентичности, группы сравнивают себя с другими по благоприятным для себя критериям. Группы, угрожающие доминантной по критериям сравнения, вызывают неприязнь и дискриминацию в силу своих социально значимых ценностных характеристик [69].

Главная идея теории самокатегоризации Дж. Тернера состоит в том, что Я-концепция индивида, как и поведение в отношении других, зависит от ситуации взаимодействия. Социальная ситуация и межгрупповые взаимодействия влияют на Я-концепцию индивида, а та, в свою очередь, — на мысли, чувства и поведение членов группы, определяя направление межгрупповых отношений (см. [56]).

Эти теории были созданы для объяснения межгрупповых конфликтов [5] и возможных вариантов социального поведения личности [3], однако идея социальной идентичности представляет определенный интерес и для проблематики предубежденности. Она дает возможность для новой категоризации этого явления. Такой подход обладает рядом преимуществ. Он расширяет спектр ранее не исследовавшихся носителей и объектов предубежденности, например, предубежденности женщин по отношению к мужчинам, членов групп-меньшинств по отношению к доминирующим

в обществе или высокостатусных к низкостатусным; этот подход также дает возможность выделить аутгруппы в ингруппе, например, по признаку гендерной и сексуальной предубежденности и внести ясность в механизмы ее возникновения и проявления.

Анализ литературы по проблематике предубежденности показывает, что большинство исследований связано с реакцией респондентов на фрустрацию, депривацию и конкуренцию в области межэтнических и межрасовых отношений. В этих условиях поиск «козла отпущения» является закономерным механизмом. Исключение подобных медиаторов становится возможным при соотнесении с таким видом идентичности, актуализация которого не происходит в обозначенных выше ситуациях, а именно полоролевой идентичности.

Новизна такого подхода заключается в том, что он позволяет свести к общему знаменателю традиционно исследуемую предубежденность в отношении женщин в рамках сексизма, а в отношении мужчин — в рамках гомофобии. Это подтверждается исследованиями С. Килиански, пришедшего к выводу о том, что комбинация идеального маскулинизированного и нежелательного феминизированного Я формируют исключительно маскулинную идентичность, для которой характерна враждебность [54].

Исследования сексизма и гомофобии. Сексизм разделяют на враждебный и доброжелательный [43]. Согласно кросскультурным исследованиям, оба вида сексизма отрицательно коррелируют между собой. Их компонентами являются противоположные по полярности стереотипы и аффекты по отношению к женщинам. В основе сексизма кроется мужское доминирование и гендерная дифференциация, поэтому основным фактором, вызывающим сексизм, является угроза мужской власти и статусу [38].

В западной психологии активно разрабатывает тематику гомофобии Г. Герек. По его мнению, тема гомофобии приобрела особое значение в американском обществе в связи с угрозой СПИДа. Другой социальной причиной этого является восприятие гомосексуалистов как людей, угрожающих безопасности детей [46]. В данном случае у американских обывателей имеет место путаница понятий «гомосексуалист» и «педофил», что следует учитывать и в исследованиях на отечественной выборке. Это обстоятельство позволяет предположить высокий уровень предубежденности по отношению к геям у родителей, имеющих несовершеннолетних детей, не начавших сексуальную жизнь.

Наибольшую враждебность к геям демонстрируют люди, не имеющие опыта знакомства и общения с ними [46]. Г. Герек выделяет два вида гомофобии: интернализованную (конфликт между реальным и идеальным Я) и экзогенную (конфликт «Мы — Они») [44].

В западной науке проблематике гомофобии посвящено много исследований, в результате которых были выделены факторы, влияющие на предубежденность к гомосексуалистам и поведение в отношении их. К ним относятся самооценка ([52], [71]) и реакция на собственное Я (сознание собственного гендерного несоответствия и значимость маскулинности в собственной идентичности) [70].

Д. Перрот и А. Зейхнер проверяли связь сексуальной предубежденности и агрессии. Оказалось, что при просмотре видеороликов гомоэротического содержания только оппонент-гомосексуалист вызывал гнев у респондентов мужского пола, соизмеримый с физической агрессией. Этого не наблюдалось ни в отношении гетеросексуального оппонента, ни обоих оппонентов при просмотре видеоролика гетероэротического характера [61].

Было выяснено, что аттитюды в отношении лесбиянок и геев зависят от гендерных и культурных различий. У мужчин это защитные реакции, в то время как у женщин — выражение ценностных и моральных суждений [50]. Важность для американской культуры гетеросексуальной маскулинной идентичности заставляет мужчин хуже относиться к гомосексуалистам,