391
ЗРИТЕЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ И ТВОРЧЕСТВО.1
ОНТОГЕНЕЗ И МИКРОГЕНЕЗ ПЕРЦЕПТИВНОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В предыдущем разделе настоящей работы дана характеристика процесса восприятия, развертывающегося как специальная форма перцептивной деятельности. Однако мы привыкли к тому, что восприятие выполняет служебную роль по отношению к другим видам деятельности и происходит как бы само собой. Мы обращаем внимание на то, что процессы восприятия имеют место лишь в незнакомой ситуации, в темноте, в шуме, т. е. когда сталкиваемся с теми или иными затруднениями. Нам редко приходит в голову, что мы поминутно решаем совершенно недоступные современной технике задачи пространственной ориентации, выделения полезной информации, ознакомления с обстановкой. Тем более кажется странным искать в этих обыденных процессах элементы творчества. Когда же нам приходится наблюдать проявление недоступных нам способностей восприятия, мы склонны это приписывать либо врожденным задаткам, либо интуиции, либо даже чему-то иррациональному. Служебная роль восприятия маскирует его истинную сложность и действительные возможности. Аналогичным образом и в науке о восприятии длительное время существовала тенденция к упрощенному пониманию этого процесса. Сейчас постепенно эта тенденция сменяется на противоположную, процесс как бы амплифицируется, и, что более важно, в детской психологии утверждается позиция амплификации психического развития ребенка (1). Применительно к восприятию это означает, что быстрое низведение только что зарождающихся и формирующихся перцептивных действий до уровня операций и функциональных блоков, участвующих в реализации других видов деятельности,
392
пагубно сказывается на общем психологическом развитии ребенка, в том числе и на его умственном, эмоциональном и нравственном развитии. Именно поэтому нам важно на материале онтогенеза перцептивной деятельности конкретизировать предложенную здесь схему анализа восприятия.
Из данного выше определения восприятия должно следовать, что имеется процесс возникновения и развития перцептивной деятельности и перцептивных действий, ответственных за отражение тех или иных перцептивных категорий.
Первоначально перцептивные процессы формируются и развиваются как органические компоненты практической деятельности, и выяснение особенностей воспринимаемой ситуации является суммарным эффектом этой деятельности в целом. В практической, предметной деятельности возникают специализированные перцептивные действия и операции извлечения и анализа признаков предмета. По существу функция этих действий состоит в перцептивной категоризации. Но когда употребляется этот последний термин, под ним обычно понимается некоторый итог перцептивного процесса. Поэтому для того чтобы подчеркнуть процессуальную, активную сторону перцептивной категоризации, мы будем подразумевать под ней не только результат, но и определенную систему операций и перцептивных действий. Как в онтогенезе, так и в развитой форме перцептивная категоризация, рассматриваемая как результат, может выступать в двух основных формах: категории, фиксируемые в концептуальной (вербальной) форме, и категории, остающиеся лишь в перцептивной (не вербализуемой) форме. Последние также представляют собой понятия, на что указывал, например, Ж. Пиаже. Имея это в виду, мы в дальнейшем попытаемся показать, что для разных перцептивных категорий взаимоотношения двух основных форм категоризации могут быть совершенно разными.
Проблема выявления всей совокупности перцептивных действий далека от решения. В ряде случаев даже не удается точно датировать момент первоначального восприятия той или иной перцептивной категории, не говоря уже об установлении механизмов, с помощью которых она воспринимается. В этом разделе мы рассмотрим проблему онтогенеза
393
перцептивных действий в связи с двумя перцептивными категориями: пространство и форма. Как в жизни, так и в искусстве они неразрывны. А с точки зрения доступности строгому экспериментальному изучению процесса их восприятия они противоположны. Последнее нуждается в пояснении. Насколько близки вербальные и перцептивные представления о форме, настолько далеки эти два типа представлений о пространстве.
Вербальные представления о пространстве крайне бедны и средства его описания очень ограничены. Напротив, перцептивные представления и средства ориентации в пространстве чрезвычайно богаты. Если мы и умеем что-то хорошо делать, то это относится к ориентации в знакомом пространстве. В результате сенсорного и перцептивного развития, профессионального обучения мы усваиваем различные виды пространства: пространство города, аэропорта, воздушное, космическое, подводное, микроскопическое и т. п. Мы достаточно легко переходим от одного вида пространства к другому, хотя они различаются масштабами и количеством заполняющих их объектов, размерами, направлением, положением и скоростями перемещения этих объектов. Поэтому перцептивные категории пространства должны обладать известной мерой абстрактности, обобщенности и инвариантности к конкретному разнообразию и законам движения реальных (или отображенных) объектов, заполняющих то или иное пространство. Это позволяет образу пространства эффективно выполнять роль регулятора по отношению к обширным классам исполнительных действий человека. Но все перечисленные способности существуют на интуитивном и чаще всего невербализуемом уровне. Известный искусствовед Дж. Рескин даже писал о детском инстинкте пространства. И это не удивительно, так как он описывает пространство в живописи в таких терминах, как светлое, темное, далекое, широкое, бесконечное, и по сути редуцирует определение пространства к ощущению красоты. Если не учитывать его постоянную апелляцию к произведениям искусства, то эта редукция не более богата, чем редукция пространства к эвклидово-декартовым координатам.
Разрыв в вербальных и перцептивных категориях пространства испытывает на себе психология восприятия, в которой в течение многих десятилетий ведутся нескончаемые
394
споры о метрике перцептивного или сенсомоторного пространства. Этот же разрыв испытывает на себе и практика художественного образования.
Нужно сказать, что объяснить происхождение этого разрыва гораздо легче, чем преодолеть его. Одно из возможных объяснений состоит в том, что перцептивное пространство начинает строиться буквально в первые дни и недели жизни ребенка, а вербальный способ описания пространства усваивается в среднем школьном возрасте или позже.
В этой связи нельзя не упомянуть недавнее исследование Д. Брунера и Б. Козловской (2), в котором получены данные, свидетельствующие о том, что у детей уже в двухмесячном возрасте имеется визуальный образ пространства и простейшая перцептивная метрика пространства, выполняющая функцию квазирегулятора, правда, не столько действий, сколько интенций ребенка. Дело в том, что в двухмесячном возрасте у ребенка еще отсутствуют хватательные движения. У него можно зафиксировать лишь интенцию к таким движениям. Интенция к хватательным движениям, согласно наблюдениям Д. Брунера и Б. Козловской, возникает у младенца лишь по отношению к таким предметам, до которых он может дотянуться и которые имеют такой размер, что ребенок может их схватить. (К сожалению, впоследствии это полезное свойство многие безвозвратно утрачивают). В связи с этими данными нам важно подчеркнуть, что перцептивное пространство строится и наполняется на таких возрастных стадиях развития, когда его осознание и вербализация невозможны. На этих же возрастных стадиях, т. е. до овладения речью, перцептивное пространство начинает выполнять и функции подлинного регулятора движения и действий ребенка. Однако в этом пункте необходимо сделать одно существенное замечание. Исследования, выполненные другими авторами на детях 5—6-месячного возраста, а тем более на детях 3—5 лет и на взрослых, в отличие от данных Д. Брунера и Б. Козловской, свидетельствуют о том, что движения и действия индивида являются решающим условием формирования схемы собственного тела и положения его в пространстве, образа орудийного и инструментального (отображенного с помощью технических устройств) пространства. При формировании любого из названных образов пространства
395
Рис. 14. Траектория движения глаза ребенка 3 лет (а), 6 лет (б) и взрослого (в) при рассматривании (1) и опознании (2) тест-объекта
396
испытуемые посредством медленных пробующих движений совершают процесс «ощупывания» этого пространства, зондирования его в различных направлениях (3).
Мы специально привели эту контраверзу для того, чтобы подчеркнуть сложность проблемы выявления состава перцептивных действий, ответственных за восприятие соответствующей перцептивной категории. Мы не всегда еще можем достаточно отчетливо дифференцировать в составе перцептивного действия его врожденные компоненты от тех, которые были приобретены в процессе сенсорного развития и перцептивного обучения. Но независимо от того, как в каждом отдельном случае решается этот вопрос, остается проблема перцептивного овладения каждым новым видом пространства, с которым сталкивается индивид в своей обыденной или профессиональной деятельности. Вербальное описание известных признаков этого пространства ни в коей мере не отменяет задачи овладения им. Более того, даже перцептивно наполненное, обеспечивающее возможности адекватного действования перцептивное пространство, как правило, не вербализуется. И это при том, что образ пространства, оперирование пространственными отношениями составляют не только основу всякого творчества, но и всякого поведения вообще. Дж. Рескин писал, что художник чувствует себя как птица в клетке, если в интерьере он не может открыть окно, распахнуть дверь. Пространство в живописи — это выход, надежда, бесконечность, это действительно постоянная, хотя едва ли инстинктивная, как ее определял Рескин. В дополнение к сказанному можно лишь упомянуть, что рефлексия пространства — это труднейшая проблема философии и математики.
Видимо, трудности вербализации перцептивной категории пространства не случайны. Согласно Спинозе, существенным является такое определение, в котором задан способ построения вещи. По Канту, категоризация также представляет собой способ действия с предметом. Наш вербальный язык и вербальные категории содержат крайне примитивные средства для того, чтобы строить пространство, интерпретировать его или действовать с ним.
Этой цели служат предметные действия с вещами, рождающиеся на их основе перцептивные действия и операции, ответственные за формирование образа того или иного вида пространства.
