Бусарова. Диагностика мотивации избегания неудачи персонала железнодорожной отрасли как фактор повышения безопасности

Бусарова О. Р.

ДИАГНОСТИКА МОТИВАЦИИ ИЗБЕГАНИЯ НЕУДАЧИ
ПЕРСОНАЛА ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ ОТРАСЛИ КАК
ФАКТОР ПОВЫШЕНИЯ БЕЗОПАСНОСТИ:
МЕТОДИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Результаты исследований причин несчастных случаев и аварий на производстве показывают, что в 80—90% такого рода происшествий виноваты люди, допустившие ошибочные действия. При этом статистика распределения несчастных случаев, в общем, подчиняется «принципу В. Парето» — 20%:80%: незначительная доля персонала предприятия дает наибольшую долю случаев. Если обратиться к транспортной отрасли, то выясняется, что, согласно данным Г. Хейма, на автотранспортных предприятиях на 10% водителей приходится от 30 до 70% самых тяжелых несчастных случаев.

На первый взгляд кажется, что приведенные выше данные подтверждают теорию К. Марбе о предрасположенности к несчастным случаям людей определенного типа и защищенности от производственных инцидентов представителей противоположного типа. Как известно, Марбе объяснял разную степень подверженности людей происшествиям различной способностью работников к смене установок (психомоторных, перцептивных, установок внимания, аффективных). В изменившихся условиях деятельности лица с развитой способностью к смене установок относительно хорошо защищены от ошибок в действиях и редко оказываются жертвами или виновниками аварий и несчастных случаев. Те же, у кого эта врожденная способность развита слабо, и составляют основную часть пострадавших на производстве. Однако уже к 30-м годам прошлого века психологи, занимавшиеся проблемой безопасности труда, признали, что Марбе слишком узко понимал значение «личного фактора» в происшествиях. Была признана роль и других факторов: неблагоприятных функциональных состояний работника (утомление, монотония, стресс), недостаточной компетентности персонала, особенностей мотивации, негативных социально-психологических и организационных факторов.

На основании позднейших исследований М. А. Котик составил портреты «отлично защищенного» и «плохо защищенного» от несчастных случаев рабочего. «Отлично защищенный» отличается лучшим по сравнению с другими рабочими состоянием здоровья, ему присуща большая удовлетворенность своим трудом, хорошие условия труда он ценит выше, чем заработную плату и другие удобства, ему свойственно лучшее отношение к мероприятиям по повышению безопасности труда и в то же время большая критичность оценки работы этой службы. Образ «плохо защищенного рабочего», имеющего не только большое число полученных травм, но и более частое возникновение в труде опасных ситуаций, характеризуется противоположным симптомокомплексом: у него хуже состояние здоровья, он быстрее устает, чаще работает в состоянии усталости и чаще других вынужден напрягаться, чтобы работать безаварийно; боязнь получить повреждение чаще, чем другим, мешает ему работать качественно и безопасно; он более чувствителен к нарушению трудового процесса, к трудностям, возникающим по ходу работы, к нарушениям межличностных отношений на работе, к домашним неприятностям; плохое настроение бывает у него чаще, чем у других, и у него оно особенно сильно сказывается на безопасности труда. Однако он при коллективной работе меньше других заботится о том, чтобы не нанести травму другому. Как правило, он сменил большое число мест работы и чаще, чем остальные, желает перейти в другую бригаду. Он чаще остальных отмечает недостатки в организации труда и обеспечении его безопасности и вместе с тем выражает неверие в пользу мероприятий по охране труда. При высокой критичности к руководству его отличает малая критичность к собственным поступкам. Кроме основной группы «плохо защищенных» выделяется категория «плохо защищенных из-за плохой готовности», основные черты рабочих, входящих в эту подгруппу, молодость, хорошее здоровье, отсутствие производственного опыта.

Таким образом, в современной психологии труда утвердилось представление о том, что психологические причины несчастных случаев и аварий на производстве, произошедших по вине работника, могут относиться к индивидуально-психологическим, социально-психологическим и организационным факторам. В связи с темой данной работы нас интересует роль особенностей мотивационной

сферы работника в обеспечении безопасности труда. В разработанной Е. А. Климовым типологии причин ошибочных действий человека — субъекта труда («отказов» человека как звена эргатической системы) мотивационным переменным работника уделено значительное место: они составляют вместе с функциональными состояниями субъекта один из трех блоков — «Отказы на уровне эмоционально-потребностной регуляции».

Как показано в литературе, прямое отношение к частоте возникновения несчастных случаев имеет выраженность мотива избегания неудачи работника. Впервые на этот мотив обратил внимание Г. Мюррей, включив избегание неудачи в свой знаменитый список потребностей (мотивов) человека, измеряемых в созданном им Тематическом апперцептивном тесте (ТАТе). Согласно Мюррею, под влиянием этого мотива человек «старается избежать унижений, заранее выйти из ситуаций, чреватых оскорблениями, насмешками или демонстрацией равнодушия. Отказывается от активных действий из-за страха перед неудачей». В дальнейших исследованиях мотив избегания неудачи стал рассматриваться в сопоставлении с мотивом достижения успеха. Некоторые авторы отмечают тенденцию к обратной зависимости между ними.

Роль мотивации избегания неудачи в обеспечении безопасности труда неоднозначна. С одной стороны, установлено, что если высокая мотивация избегания сочетается с высокой готовностью к риску, то такие работники чаще попадают в несчастные случаи, чем те, кто отличается высокой мотивацией достижения успеха и высокой же готовностью к риску. В пользу отрицательного влияния высокой мотивации избегания говорят и многочисленные указания на то, что подверженным несчастным случаям, как правило, свойственна высокая личностная тревожность, положительно коррелирующая с мотивацией избегания. С другой стороны, стремление предотвратить опасную ситуацию, заранее снизить вероятность ее возникновения, принять меры для минимизации ее негативных последствий, что свойственно лицам, ориентированным на избегание неудачи, рассматривается специалистами как одна из причин более надежной работы персонала в нормальных условиях. По всей вероятности, указанные расхождения объясняются спецификой работы на разных трудовых постах. Психологи предприятия, проанализировав

эту специфику, определяют нормативный мотивационный профиль работника.

Несмотря на признание важной роли оценки мотивации избегания неудачи для профилактики производственного травматизма и аварийности в отечественной практической психодиагностике остро стоит вопрос о качестве диагностических инструментов. К сожалению, в отношении многих диагностических методик нет данных об их соответствии психометрическим требованиям.

Широкое распространение получили опросники Т. Элерса для диагностики мотивации достижения успеха и мотивации избегания неудачи, однако в изданиях, где они опубликованы, не дается психометрическая оценка их русскоязычных вариантов. В связи с этим нами была проведена проверка надежности опросника Элерса для диагностики мотивации избегания неудачи. Исследование проводилось в группе из 117 студентов. Их участие в работе было добровольным, в качестве мотивировки предлагалась помощь студентам-психологам, их знакомым, в выполнении зачетной, работы по психодиагностике.

Тестирование проводилось индивидуально или в группах по 2—4 человека. Повторное тестирование состоялось через 2—4 недели. Оценивались ретестовая надежность и надежность как внутренняя согласованность. Для расчета последней использовался метод расщепления на четную и нечетную половины теста.

Обсуждая полученные результаты, можно отметить, что надежность данного опросника приемлема. Так, говоря о ретестовой надежности, А. Г. Шмелев замечает, что «в тестологической практике редко удается достичь коэффициентов, превышающих 0,7—0,8». Полученное нами значение — 0,75 — как раз попадает в этот диапазон. Внутренняя согласованность (0,79) считается удовлетворительной, ее значение близко к хорошему (пороговая величина — 0,8).

Той же группе испытуемых дважды предлагался и опросник Элерса для диагностики мотивации достижения успеха. С помощью коэффициента линейной корреляции Пирсона рассчитывалась корреляция двух мотивационных тенденций. Для первого тестирования величина коэффициента корреляции составила –0,04, а для второго — –0,14. В обоих случаях значения статистически не значимы, т. е. заключить об обратной зависимости между мотивацией достижения

и мотивацией избегания нельзя. Это подтверждает правильность сложившейся в диагностической практике традиции оценивать каждую из указанных мотивационных тенденций отдельно.

Для повышения достоверности результатов диагностики мотивационной сферы рекомендуется дополнять опросники, подверженные фактору социальной желательности, диагностическими методиками других типов, прежде всего проективными техниками. В последние годы отечественными психологами используются модификации ТАТа для диагностики мотивации достижения успеха и избегания неудачи в вариантах Д. МакКлелланда и Х. Хекхаузена. Однако процедура этих методик, предусматривающая составление рассказов по картинам, нередко вызывает затруднения у обследуемых с невысоким образовательным уровнем. В связи с этим, на наш взгляд, заслуживает внимания вариант короткой диагностической беседы, предложенный С. В. Ивановой и названный ею «анализом метапрограмм». Показателем мотивации избегания неудачи здесь служит частота отрицаний в речи обследуемого. Например, такие характеристики прежнего или предполагаемого в будущем места работы, как «неконфликтный коллектив», «отсутствие задержек зарплаты», «работа без авралов» и т. п. при малом числе положительных утверждений говорят о том, что человек больше ориентирован на избегание неудачи, чем на достижение успеха.

В заключение отметим, что профотбор и диагностика в целом, являясь важной составляющей работы психолога железнодорожного транспорта по повышению безопасности, будут эффективны только при условии постоянного совершенствования других видов деятельности психологической службы: профилактической, консультативной, просветительской.