Карпова, Шувиков. Метод кино- и видеотерапии в логопсихотерапии

Д) Метод кино- и видеотерапии в логопсихотерапии

(Н. Л. Карпова, А. И. Шувиков)

В 1986 году на Т/О «Экран» был снят научно-документальный фильм «Человек может все» о работе с тяжело заикающимися подростками и взрослыми в группе под руководством Ю. Б. Некрасовой. Режиссером фильма был А. И. Шувиков, который сам в 1966 году успешно прошел курс логопсихотерапии у Юлии Борисовны. Эта вторая встреча бывшего пациента и его целителя стала знаменательной в судьбе обоих — фильм неоднократно был показан по Центральному телевидению и имел большой резонанс. На телевидение и лично Некрасовой пришли тысячи писем как от зрителей, ставших свидетелями «чуда» избавления от речевого недуга, так и от самих заикающихся и их родственников. Были письма о случаях улучшения речи даже после просмотра фильма, поскольку он демонстрировал конкретную работу и давал реальную надежду многим отчаявшимся и уставшим от безуспешных попыток излечения.

Фильм «Человек может все» получил Гран-приз на международном фестивале научно-документальных фильмов во Франции (Палезо, 1987),

и тогда же членами жюри была сделана заявка на продолжение фильма с темой о дальнейшей судьбе участников группы, но осуществить этот замысел удалось только через 15 лет… Фрагменты фильма о своей работе Ю. Б. Некрасова демонстрировала все последующие годы перед учеными Финляндии, Англии, Италии, ФРГ, когда выступала на научных конференциях. Были заинтересованные письма от пациентов и научных сотрудников из-за рубежа о возможности работы по данной методике.

В работе над сценарием фильма и подготовкой к его съемкам было много трудностей. Одна из них состояла в том, что руководство Т/О «Экран», финансировавшее фильм, было убеждено, что зрителю надо показать только «чудо» одномоментного «снятия» заикания, которое проходит на сцене Театра на Таганке (именно там Юлия Борисовна провела свои последние три сеанса). Стоило большого труда убедить всех, что сеанс — это только начало большой и сложной работы, которую надо как можно более полно показать миллионам заинтересованных людей, поскольку проблема восстановления нарушенного общения не только логопедическая, психолого-педагогическая и социальная, но — общечеловеческая.

Во время съемок фильма высветился ряд психологических моментов как в работе с самими заикающимися, так и с участниками съемочной группы — кино-, свето-, звукооператорами: надо было суметь увидеть и запечатлеть на пленке «знаковые» эпизоды для каждого пациента и «ключевые» элементы методики. Глаз кинокамеры должен был быть всевидящим и в то же время не мешать длительному и кропотливому, порой глубоко интимному психотерапевтическому процессу. В ходе многочисленных проб начал разрабатываться новый для логопсихотерапии метод кинотерапии. Например, во время съемки сеанса эмоционально-стрессовой терапии, чтобы не помешать лечебному процессу и в то же время дать максимальную полноту восприятия происходящего на сцене и в зрительном зале (а эту работу Ю. Б. Некрасовой не зря называли «сеансом любви у мира на глазах»), на сцене Театра на Таганке впервые был использован прием «кинематографической восьмерки». Он имеет психологическую основу: кинокамера, одновременно снимая двух общающихся людей, никогда не должна пересекать «линию общения» и в то же время не терять «нить события». Чтобы близко заснять лица стоящих на сцене и — одновременно — пациента и психотерапевта в напряженнейший момент общения «глаза в глаза»

при индивидуальном внушении был использован ряд находок: «световой занавес», который скрывал от терапевта и зрителей стоящего за спиной пациентов с кинокамерой оператора; «щель» между стеной, у которой стояли пациенты на сцене, и спускающимся к этой стене верхним занавесом.

Высокая сензитивность и реактивность требовались режиссеру, чтобы руководить съемкой «одномоментного» процесса с трех кинокамер: предугадать динамику состояний в шеренге заикающихся, а также в переполненном зрительном зале, откуда мощным потоком шла энергетика соучастия и сопереживания. Все это есть в документальных кадрах фильма: выразительность поз и взглядов участников, напряженная тишина и взрывы аплодисментов в зале. Максимально учесть все нюансы и сложности сеанса и грамотно провести его запись мог только тот, кто сам через него прошел. Но самой сложной оказалась съемка не сеанса, а последующей трехмесячной работы группы. Сценария как такового не было, в то время как материал ежедневных 8–10-часовых занятий был обширен и разнообразен. Поскольку возможности постановочного фильма были ограниченны, с большим трудом выбирали «рабочие» сюжеты, — «вставным» был только эпизод с посещением Юлией Борисовной дома, где жил последние годы К. М. Дубровский, и его могилы на Украине в Сарнах. (Особо следует сказать, что съемочная группа выезжала туда в июле 1986 года, когда только что прошли трагические чернобыльские события, но никто из группы не отказался от поездки).

Изначально фильм снимался как художественно-документальный: замысел был — передать достоверно и полно «образ дела». О научной стороне разговор пошел, когда стало очевидно, что кинокамера не просто «фиксирует происходящее», а становится соучастником терапевтического процесса, и присутствие членов съемочной бригады настолько органично, что ничуть не мешает работе группы. Страх перед кинокамерой, о котором говорят даже известные актеры, быстро прошел у всех членов группы — съемочные дни стали с нарастающим интересом ожидать; зажатые и закомплексованные люди на глазах продолжали преобразовываться и творчески раскрываться. То есть киносъемка лечебного процесса, которая, казалось бы, должна вызвать естественный протест у группы пациентов, все более активно и продуктивно вмешивалась в дело лечебного перевоспитания их личности.

Встали вопросы, осмысление которых произошло уже после окончания работы над фильмом: а) в какой момент начинается отвлечение

внимания участников группы от кинокамеры и когда она перестает быть травмирующим фактором; б) когда в группе рождается заинтересованность в процессе киносъемки; в) когда идет неосознанная и начинается сознательная работа «на кинокамеру» и какой в обоих случаях наблюдается эффект и для отдельного субъекта, и для группы в целом; г) как по-разному проявляется нарциссический эффект у членов группы; д) кто и как решает для себя вопрос: «Быть или казаться?» перед кинокамерой; е) допустима ли в группе съемка скрытой камерой. Все эти и многие другие вопросы касались не только пациентов, но и руководителя группы. И в этом еще одна нравственно-психологическая проблема: что позволительно в психотерапевтическом процессе к широкому обнародованию, а что не должно быть вынесено за пределы терапевтической группы, какой бы «открытой» она ни была.

…Условно в работе над любым фильмом можно выделить несколько основных этапов: 1 — подготовительный, 2 — этап съемок (основных и дополнительных), 3 — работа в монтажной, где и «складывается» фильм по кадрам и по звуку, 4 — показ готовой работы зрителям. Психотерапевтический эффект сказывался и на 3-ем этапе работы над фильмом «Человек может все»: его помогали монтировать влюбленные в увиденное на экране люди, и в 13-й аппаратной Останкинской телестудии в неурочное время они постоянно показывали всем желающим фрагменты из этого фильма. Но настоящий успех, равный по силе и эмоциональному напряжению сеансу эмоционально-стрессовой психотерапии, у фильма был во время премьеры в Доме кино, когда все зрители стоя в течение 15 минут аплодировали его героям и создателям… А потом был показ по первой программе Центрального телевидения и многочисленные отклики в прессе.

Дальнейшее развитие метод кинотерапии получил в системе семейной групповой логопсихотерапии, где теперь уже видеокамера (далеко не всегда профессиональная) продолжает обязательно снимать и процесс первой консультации кандидатов в группы, и сеанс, который проходит в присутствии многих зрителей. Это уже разные залы нескольких городов — не только Москвы, но и Таганрога, Владивостока, Самары и Самарской области. Потом видеозапись сеанса в конце первой недели работы показывается всей группе, что дает возможность всем и каждому увидеть свои достижения в работе над речью и отследить динамику своих состояний как на сеансе, так и в последующей

работе. Рефлексия отражается в ежедневных дневниковых записях пациентов и их родственников, участвующих в группе.

И еще один кинотерапевтический феномен необходимо отметить: о группе «Москва-2000», в работе которой активно помогали некоторые герои фильма «Человек может все», был снят научно-документальный фильм «Человек может все — 2, или 15 лет спустя» (Центр «СКИП-фильм», режиссер А. И. Шувиков). Этот фильм мы демонстрировали в 2001—2005 гг. в учебном курсе «Основы семейной логопсихотерапии» в ВУЗах Москвы, Самары, Таганрога, Владивостока. Более 500 письменных отзывов студентов 3—5 курсов — будущих педагогов, психологов, социальных работников, логопедов, получающих первое и второе высшее образование (соответственно в возрасте от 19 до 53 лет) — подтверждают необходимость их ознакомления с проблемами социо-реабилитации. Можно выделить основные темы в отзывах студентов после просмотра этих фильмов: а) абсолютное большинство говорит об эмоциональном впечатлении от увиденного (диапазон называемых состояний велик: от «понравилось», «удивлена», «озадачен» — до «потрясена», «полное смятение», «шоковое состояние», «радость и восторг от прикосновения к чуду»); б) многие отмечают, что впервые так наглядно столкнулись с проблемой невроза и увидели глубину страданий заикающихся людей; в) пишут, что фильм заставил задуматься над высокой ценностью человеческого общения и обратить внимание на свою далеко не совершенную речь; г) во многих отзывах — слова восхищения душевной красотой, силой и мужеством людей, выходящих на сцену перед большим залом для преодоления своего недуга; д) многие отмечают наглядные изменения не только в речи, но и в личности, и во внешности людей, прошедших курс логопсихотерапии; е) некоторых фильм заставил пересмотреть взгляды на жизнь и взаимоотношения людей, на проблему болезни и здоровья; ж) есть отзывы, где студенты благодарят за возможность воочию убедиться в действенности получаемых знаний и реальности психологической помощи людям.

Есть и конкретные личностные высказывания: «Огромное Вам спасибо, — у меня самой сложное заболевание, и Ваш фильм помог мне поверить в себя и свои силы»; «Если эти люди смогли преодолеть такой сложный барьер общения, то я просто обязана справиться со своими страхами и тревогами»; «Я особо четко поняла, как неимоверно трудна и ответственна эта работа, но я хочу научиться работать так же».

Отзывы людей разных возрастов, специальностей и уровней образования убеждают в том, что методика семейной логопсихотерапии сохраняет свой действенный смысложизненный и акмеологический потенциал и в «видеовоплощении», заставляя абсолютное большинство зрителей активно сопереживать увиденному и задаваться серьезными смысложизненными вопросами.

…Видеосъемка проводится сейчас на занятиях каждой группы более интенсивно и продолжительно, чем ранее. Появилась возможность тут же всем вместе просматривать и анализировать отснятый материал. Это позволило сделать видеозапись инструментом многомерного познания всего логопсихотерапевтического процесса и самопознания для каждого участника группы. Появилась возможность создания видеотеки, которая доступна многим сотрудникам и студентам как обучающий материал; возможным стало создание и новых форм видеотерапии: послания выпускников новой группе, создание каждой группой своего фильма и передача его в другие города «соратникам» и т. д. Своего анализа ждут и многие темы, например: «Режиссура как практическая психология и психотерапия», «Динамика психотерапевтического процесса», «Библио-, кинези-, музыко- кино- и видеотерапия в процессе социореабилитации», «Театральные постановки участников групп», — логопсихотерапия дает тому богатейший материал. Разрабатываются и новые подходы к методу кинотерапии в логопсихотерапевтическом процессе (М. М. Данина, Н. В. Кисельникова) — об этом в следующем параграфе.