76
К вопросу о специфике ученических групп разного типа
как одного из видов малого социального сообщества
Э. Г. Вартанова
На сегодняшний день проблематика малых групп во всей их совокупности представляет собой, несмотря на резко повысившийся интерес к психологическим вопросам жизнедеятельности больших групп, не только традиционный, но и, по сути дела, содержательно-ключевой предмет исследования социально-психологической науки и практики. В то же время, ни в коей мере не отрицая, что существует целый комплекс социально-психологических закономерностей и зависимостей, являющихся универсальными для характеристики законов и траекторий развития всех реально функционирующих малых контактных сообществ, целый ряд столь же значимых в социально-психологическом плане особенностей жизнедеятельности малых сообществ определяется спецификой внутригрупповой и внешнегрупповой активности каждой из категорий этих групп. Не являются исключением в этом плане и те категории социальных общностей, которые в рамках социально-психологического знания, как правило, обозначаются термином «ученическая группа». Отметим сразу, что речь идет именно о реально функционирующих контактных малых группах, члены которых могут быть в функционально ролевом плане обозначены вне зависимости от их возраста как «учащиеся».
Совершенно очевидно, что подобные сообщества, полностью отвечая определению малых групп, могут быть охарактеризованы как их качественная разновидность и, следовательно, имеют ряд особенностей, в том числе с социально-психологической точки зрения. В первую очередь нас, конечно, интересует содержательный ответ на вопрос, что́ в психологическом и социально-психологическом плане представляет собой ученическая группа как своеобразная форма существования первичной или вторичной малой группы.
Здесь следует специально сказать, что в одном из недавно осуществленных диссертационных исследований был перечислен целый набор подобных специфических признаков современного ученического сообщества [1]. В целом с позицией автора этого исследования мы согласны.
Как пишет Ю. М. Кондратьев, любое ученическое сообщество — это «официальное или формальное сообщество людей, специально организованных для решения более или менее конкретной социальной задачи, которая может быть реализована путем осуществления определенной ученической деятельности... В любом случае, и даже в ситуации, когда ученическое
77
сообщество, несмотря на дополнительное усилие, остается группой вторичной, в логике реального структурирования, оно, как правило, представляет собой своеобразную структурную иерархию неформальных первичных групп... Своеобразие ученической группы по сравнению с сообществами любого другого типа... напрямую связано со спецификой тех задач, которые решают члены ученической группы: даже если они вступают в это объединение по собственному желанию, отдаленная перспектива сохранения сообщества не является их целью... Любая ученическая группа является частью более широкой образовательной общности, а именно учебно-воспитательного коллектива конкретной организации» [1, с. 17—20].
В то же время представленная выше цитата взята из работы, посвященной анализу отношений межличностной значимости студентов в условиях современных российских вузов. Понятно, что в связи с этим аргументированные обоснования каждого из приведенных выше выводов были в той или иной мере, но все-таки достаточно жестко «привязаны» и к возрастной, и контингентно-деятельностной характеристике испытуемых.
Если же говорить о социально-психологической специфике любой ученической контактной группы вне зависимости ни от возрастных особенностей ее членов, ни от специфики учебной деятельности, то нелишним будет конкретизировать оправданность приведенных выводов, учитывая, что в нашем собственном экспериментальном исследовании участвуют не только студенты-первокурсники, но и учащиеся общеобразовательных школ — первоклассники и десятиклассники.
Итак, первый вывод: ученические группы представляют собой формальную общность людей, созданную для решения социальной задачи путем осуществления конкретной учебной деятельности. Данная позиция не требует специальных подтверждений, о каком бы типе ученических групп ни шла речь. По этому признаку никаких различий между первоклассниками, десятиклассниками и студентами не существует.
Второй вывод: как правило, такие ученические сообщества, как классы первоклассников и десятиклассников, а также ученические группы студентов (в общепринятом варианте эти сообщества насчитывают от 25 до 30—35 членов), оказываясь вторичными малыми группами, представляют собой определенную иерархию непосредственно контактных первичных малых сообществ. Необходимо отметить, что в подавляющем большинстве случаев официальные ученические группы стихийно делятся на неформальные дружеские компании. Конечно, прежде всего это касается старшеклассников-подростков, но несмотря на то, что в 1-м классе достаточно условно можно говорить о наличии в рамках официальной учебной группы неформальной интрагрупповой структуры, констатировать ее полное отсутствие все же невозможно. И здесь существуют, как правило, диадические и триадические группировки неформального характера, основаниями объединения которых являются более мощные в глазах младших школьников основания, чем довлеющее
78
над ними оценочное мнение педагога — классного руководителя (например, предшествующая история дружбы в детском саду, территориально-дворовое компанейство, близкие контакты между родителями и т. д.).
Если говорить о третьем выводе Ю. М. Кондратьева, согласно которому одной из основных социально-психологических особенностей ученической группы является то, что успешность ее жизнедеятельности никак не связана с целью сохранения данного сообщества в будущем, а, более того, предполагает как прямое следствие эффективности его существования именно прекращение жизнедеятельности, то и здесь необходимо специально оговорить специфику проявления этих особенностей применительно не только к студенческим группам, но и к таким ученическим общностям, которыми являются классы первоклассников и десятиклассников в условиях общеобразовательной школы.
Совершенно очевидно, что успешное решение официально заданных требований, которые предъявляются каждой из ученических групп, закономерно приводит к тому, что они прекращают свое существование в связи с тем, что широкий социум — общество создает эти группы именно для решения этих задач и как результат их реализации предполагает факт прекращения их существования. В данном случае мы вряд ли сможем найти какие-либо принципиальные различия между классом первоклассников, классом десятиклассников и учебной студенческой группой.
Представим себе ситуацию, в рамках которой, например, ни один из членов этих ученических сообществ не смог достичь тех результатов, которые бы предполагались для одних как перевод во 2-й класс, для других — перевод в класс 11-й, а для третьих — как переход с одного курса на другой или вообще окончание вуза. В этих обстоятельствах можно было бы констатировать, что 1-й и 10-й классы и учебная группа студентов-первокурсников как некие сообщества сохранились в неизменной композиции, но вряд ли можно было бы говорить об эффективности деятельности каждой из этих групп. Другими словами, если говорить о перспективах успешности жизнедеятельности такой специфической разновидности малых групп, какой являются официально созданные ученические сообщества, то они заключаются, в частности, в том, что доказательством достижения изначально социально задаваемого результата оказывается факт естественного распада или перехода этих общностей в новое качественное состояние, в оценочном плане не позволяющее идентифицировать их с теми сообществами, которыми они были ранее, прежде всего по официально заданным извне социальным критериям.
Теперь скажем о четвертой специфической черте ученической группы как разновидности малого контактного сообщества. И здесь особой принципиальной разницы между теми типами экспериментальных групп, с которыми мы работаем (классы первоклассников, классы десятиклассников и учебные академические группы студентов), практически не существует: и учащиеся
79
1-го класса, и учащиеся 10-го класса, и студенты учебной группы вуза, несомненно, хотя в психологическом плане и самоценны, и являются самостоятельными ученическими сообществами, не могут рассматриваться иначе, как часть более широкой образовательной общности — учебно-воспитательного коллектива конкретной образовательной организации, будь то школа или вуз. Здесь мы опять не можем не согласиться с выводом Ю. М. Кондратьева: «Совершенно очевидно, что рассматривать ученическую группу без учета взаимодействия учащихся с курирующим их педагогом или педагогами совершенно бессмысленно, т. к. системы взаимоотношений «учащийся – учащийся», «учащийся – педагог», «педагог – учащийся», «педагог – педагог», являясь, несомненно, полноценными в психологическом плане, при этом взаимосвязаны и взаимопроникающи. Конечно, степень этой взаимосвязи принципиально зависит, как показывают многочисленные психологические, социально-психологические и психолого-педагогические исследования, с одной стороны, от возрастных особенностей учащихся, а с другой — от специфики решаемых образовательных задач и институционально заданных условий их реализации» [1, с. 20].
Как известно, в зарубежной, и особенно американской, социальной психологии именно ученические группы (и в первую очередь студенческие группы) оказываются в роли того основного контингентно-экспериментального материала, который чаще всего задействован психологами для проверки своих исследовательских предположений. При этом бесчисленное количество авторских программ и учебников, материалы которых базируются на результатах именно этих «импортных» изысканий, ежегодно «вбрасывается» на полки российских научных и университетских библиотек. В то же время, на наш взгляд, упрощенно «лобовое» приписывание тем социально-психологическим закономерностям, которые характеризуют жизнедеятельность учебных студенческих групп, статуса универсального интерпретационного «ключа» для понимания психологической специфики функционирования ученических сообществ разного типа в условиях современных российских образовательных учреждений, попросту недопустимо. Именно поэтому, несомненно, имеет прямой смысл, прежде всего психологам-практикам, для адекватного понимания процессов личностного развития и группообразования в ученических сообществах учитывать качественную своеобычность этих групп как принципиально самоценной разновидности малых контактных реально функционирующих социально-психологических общностей развивающихся личностей.
Литература
1. Кондратьев Ю. М. Особенности отношений межличностной значимости в системах «студент – студент» и «преподаватель – студент» в современном российском вузе: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. М., 2006.
